Изображение: Shutterstock

Бесконечные часы работы перед экраном компьютера с коротким перерывом на обед на собственной кухне, а затем возвращение к своим обязанностям, пока солнце не сядет, и не наступит ночь — это то, с чем вы сталкиваетесь изо дня в день вот уже больше года.

Постоянное чувство страха преследует вас, когда вы наблюдаете рост количества инфицированных коронавирусом по всему миру; одолевают и мысли о стареющих родственниках, которых вы можете увидеть только на экране компьютера. Возможно, вы одиноки, или, может быть, у вас есть партнер, которого нужно утешить, или дети, которых приходится успокаивать.

В условиях глобальной пандемии, которая охватила весь мир, этот неоднозначный сценарий стал нашей жизнью. И хотя во многих странах начинают ослаблять коронавирусные ограничения, нарастают опасения по поводу надвигающегося кризиса психического здоровья, вызванного годом изоляции, неопределенности и бесконечного страха.

Многострадальные журналисты, которые уже имели травмы, связанные с работой под постоянным давлением и во враждебной среде, оказались особенно уязвимы к тому, что психолог из Бельгии Эстер Перель называет «психосоциальной катастрофой». Она ссылается на коллективную травму, возникающую в результате беспокойства, одиночества и горя, которая усугубляются тем, что людям непривычно жить и работать в одном и том же месте.

Перель перечислила эти проблемы в подкасте «Последние новости сломили нас» (“Breaking News Has Broken Us”), в котором она рассказывает, с какими трудностями столкнулись журналисты в поисках передышки и поддержки.

«Редакции находятся в отчаянном положении, за последний год они понесли огромные убытки. Журналисты истощены, у них коллективная травма, поскольку сейчас они являются непосредственными участниками той истории, которую рассказывают», — отметила она.

Пандемический пузырь

Перель — не единственная, кто поднимает этот вопрос. Всё больше журналистов жалуются на эмоциональное выгорание и серьезные проблемы, связанные с психическим здоровьем, и просят поддержки на рабочем месте. Среди них и Джон Кроули, журналист с более чем 20-летним стажем. Ранее в этом году он стал соавтором доклада «Журналистика во времена COVID». Он изучил опыт 130 респондентов со всего мира, каждый из которых испытал стресс и выгорание.

«Многие журналисты, с которыми я разговаривал, чувствовали, что находятся в так называемом «пандемическом пузыре». Им было трудно избежать непрерывного потока негативных новостей, которые нужно было освещать», — сказал он в интервью Европейской обсерватории журналистики (European Journalism Observatory — EJO). «Журналисты разговаривали с людьми, добросовестно исполняя свои обязанности, но никто не интересовался их самочувствием», — добавил он.

Подобная жалоба часто встречалась в разговорах EJO с журналистами, чье психическое здоровье заметно ухудшилось из-за COVID-19.

«Последний год журналисты усердно работали, переживая различные уровни опасности. Над всеми нами нависла пандемия, и кажется, что выхода уже нет», — сказала журналистка, освещающая пандемию за пределами Азии.

«Bирус распространялся по всему миру волнами и это было похоже на замедленные съемки катастрофы. Из Азии я видела неизбежность проникновения вируса в Европу и США, и то, как эти страны бездействовали, не закрывали границы, не проверяли температуру. Мой друг из Великобритании прислал мне маски, а я посоветовала своей семье купить дезинфицирующие салфетки. Друг подготовился к предстоящей вспышке заболевания, но большинство людей просто ничего не знали об этом», — сказала она.

Из-за легкомысленного отношения коллег по работе к коронавирусу она чувствовала себя одинокой, лишенной поддержки, недооцененной и временами беззащитной. Отчасти в этом виновата «мачо-журналистика». По ее словам, легкомыслие в отношении COVID со стороны руководства могло быть обусловлено культурой, в которой доминируют мужчины. В ее редакции к вирусу относились, как к какой-то мелочи. «Я не уверена, что мои коллеги-мужчины регулярно мыли руки, из-за этого мне не хотелось работать в офисе», — добавила она.

«Отдел кадров разослал нам несколько писем с советами. В одном из них они рекомендовали избегать новостей. Но ведь это невозможно для журналиста, освещающего пандемию. В нашей редакции принято гнаться за яркими и захватывающими историями, а с последствиями можно разобраться позже, если вообще разбираться. Какими бы травматичными они ни были», — отметила журналистка.

«Мои редакторы отвергали мысль о том, что постоянное отслеживание новостей о вирусе и его последствиях может каким-то образом повлиять на меня. Меня утешали, что скоро появятся вакцины, что иногда попадаются позитивные новости, так что всё это не так уж удручающе», — добавила она.

Идеальная буря

Джон Кроули подтверждает мнение о том, что устаревшая культура «мачо-журналистики» способствовала кризису психического здоровья, с которым столкнулись журналисты. Измученные репортажами о COVID-19, они пострадали и от множества сопутствующих структурных и социальных проблем их профессии.

«За последнее десятилетие журналисты оказались в эпицентре «идеальной бури». На них сказывались неудачные бизнес-модели, неопределенность, страх остаться без работы, викарная травма, дезинформация, онлайн-преследования, давление и стремление постоянно «быть в курсе». Всё это оставляло свой след еще до пандемии. И все эти проблемы индустрии только обострились. Что-то должно было случиться», — подчеркнул он.

То, что в СМИ не уделяют внимание симптомам стресса и травм, безусловно, не облегчает состояния журналистов. Редакции по всему миру «прячут головы в песок», когда дело доходит до кризиса психического здоровья у сотрудников.

«Как правило, редакции традиционно демонстрируют стиль «мачо». Это связано с тем, что многими компаниями до сих пор руководят белые мужчины среднего возраста, которых в молодости учили быть «стойкими бойцами», выполняя сложные задачи. Чаще всего это было связано с оскорблениями, плохим обращением и сверхурочной работой. Некоторые из них думают: «Если я начинал свой путь так, то и новички должны пройти через все это. Это закаляет их». Но я бы сказал им: «Оглянитесь вокруг. Мир меняется».

Кроули добавил, что молодое поколение лучше формулирует свои мысли о ментальном здоровье, а это значит, что они гораздо менее склонны мириться с недостойным обращением со стороны руководства, чем их старшие коллеги.

«Настал судный день для тех, кто считает, что так будет продолжаться до бесконечности. Чтобы произошли какие-то изменения, нужно заставить их услышать наши голоса. И если для этого голоса должны быть пронзительными, пусть так и будет», — сказал он.

Марафон без финиша

Стресс, полученный во время пандемии, стал верхушкой айсберга, поскольку многострадальным журналистам уже приходилось бороться с последствиями предыдущих травмирующих репортажей.

Среди пострадавших Джеррод Ватт — опытный австралийский репортер. Сейчас он работает цифровым редактором в South China Morning Post в Гонконге. Ватт готовил материалы о пандемии, занимался репортажами о беспорядках прошлого года, а параллельно пытался справляться с симптомами посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), вызванного ежегодным освещением лесных пожаров для Австралийской вещательной корпорации.

«Я потратил более десяти лет на составление отчетов, подготовку и координацию освещения лесных пожаров. Кроме этого, у меня ушли годы на борьбу с посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР), когда я каждое лето постоянно просматривал карты и метеосводки на предмет возможных угроз для городов», — сказал он в интервью EJO.

«Однажды спринт сменился марафоном без четкой финишной черты, и возникли совершенно новые задачи — я ежедневно отслеживал новостную ленту, следил за дезинформацией в социальных сетях, видел, как ухудшается ситуация на родине моего партнера, и наблюдал, как мои друзья и семья в Мельбурне вынужденно сидели в изоляции», — сказал он.

Он понимал то, какой психологический ущерб может нанести освещение травмирующих событий, и был очень разочарован, когда увидел, как повлияли на репортеров прошлогодние беспорядки в Гонконге, где произошли жестокие столкновения между полицией и протестующими.

«ПТСР у журналистов не считается чем-то особенным, если они не участвовали в боевых действиях. Но без внимания эту проблему нельзя оставлять», — сказал он. «Я видел, как много хороших молодых журналистов из Гонконга просто «сломались» и ушли из профессии».

Те, кто остался «в игре» во время пандемии COVID-19, в том числе и сам Ватт, теперь вынуждены бороться с последствиями прошлогодних событий и шокирующим уровнем жестокости на улицах, которые раньше считались одними из самых безопасных в мире.

Молодая гонконгская журналистка до сих пор страдает от того, что она определила как «длительный траур» после освещения протестов для небольшого онлайн-издания. Никто не проводил для журналистов тренингов по работе во время беспорядков, и никто не предоставлял средства защиты.

«С одной стороны, проблема заключалась в том, что я работала в небольшом издании, и мой начальник не ожидал, что я буду так подробно освещать протесты. С другой — когда ты молод и неопытен, ты стараешься изо всех сил. Но из-за того, что я единственная в офисе говорила на кантонском диалекте, на меня взвалили всю самую тяжелую работу, и это привело к моему эмоциональному выгоранию, о чем, скорее всего, мой босс догадывался», — добавила она.

Большая нагрузка и стресс довели журналистку до того, что она теряла сознание в общественном транспорте. Впоследствии она перешла в более крупную организацию, где теперь освещает международные новости. Однако воспоминания о прошлогодних событиях не покидают ее, как и многих других.

«Бывают дни, когда я слушаю международные сводки новостей и внезапно начинаю плакать за рабочим столом, услышав звук слезоточивого газа».

Всему есть предел 

Какие шаги нужно предпринять редакциям, чтобы помочь журналистам справиться с травмами, и создать среду, в которой таланты расцветут?

Эстер Перель предлагает отказаться от рассмотрения травмы как опыта, которым люди могут управлять, и укреплять поддерживающие отношения как на работе, так и вне ее.

«Мы много слышим о медитации и осознанности, хотя, на самом деле, то, что нужно для лечения коллективной травмы, — это использование ресурсов других людей», —  считает она.

Действительно, все журналисты, опрошенные EJO, подчеркнули, как важно обращаться за поддержкой к друзьям, семье и партнерам.

По мнению Джона Кроули, в редакциях ответственность должна лежать на менеджерах — им стоит лучше заботиться о сотрудниках и ставить в приоритет их благополучие.

«Руководители и менеджмент редакций должны взять эту проблему на себя. Бывают исключения, некоторые новостные организации действительно заботятся о благополучии сотрудников. Но большинство из них закрывают глаза на эти проблемы. Когда для наших читателей мы выпускаем материалы о психическом здоровье, нужно и самим придерживаться более высоких стандартов», — заключил он.

«Всему есть предел. Медиаотрасли пора подвести итоги и прислушаться к своему самому ценному ресурсу — людям».

Статьи по теме

Как журналистам избежать психической травмы, освещая пандемию COVID и другие трагические события (на русском)

Список инструментов и ресурсов, которые помогут справиться с травмой (на английском) 

Профилактика, выявление и лечение викарной травмы у журналистов, работающих с открытыми источниками (советы экспертов Bellingcat уже переведены на русский).

Этот материал был первоначально опубликован на сайте Европейской обсерватории журналистики и перепечатывается здесь с разрешения. Вы можете прочитать оригинал статьи здесь.

Сара Карач — стипендиатка Европейской обсерватории журналистики в Берлине. Она окончила Оксфордский университет и Лондонский университет, публиковалась в ряде британских газет и журналов. Сара также работала репортером в South China Morning Post в Гонконге.