Изображение: Pexels
За 15 лет работы журналистом Эрик Литке привык получать сердитые письма и сообщения в соцсетях от тех, кого он разозлил своими статьями.
«Это обратная сторона нашего ремесла», — говорит он.
Но, занявшись фактчекингом для газеты USA TODAY и Politifact Wisconsin — партнерского проекта Milwaukee Journal Sentinel и некоммерческой организации PolitiFact, — он почувствовал перемену в отношении читателей к своей работе. Он всегда публиковал в соцсетях ссылки на свои статьи, которыми особенно гордился, но за последние три года оскорбительные сообщения стали более личными и всё чаще исходят от людей его собственного круга.
Несмотря на стремление к объективности, результаты его фактчекинга — а на основании проверенных им фактов Facebook нередко модерирует контент — вызывают иррациональную и очень эмоциональную реакцию. Недавно давний друг написал ему в Facebook: «Ты ведь раньше занимался действительно важными вещами!»
«Общий тон комментариев в ответ на расследования совсем другой, чем когда я выступаю в роли фактчекера», — говорит Литке. «Теперь люди реагируют инстинктивно, их не интересует критический анализ аргументов и данных или их осмысление. Они думают так: раз ты про этого человека вот такое написал, значит, ты последний мерзавец, или, наоборот, ты расчудесный человек. И это зависит только от их собственного отношения».
Хуже того: ему пришло электронное письмо от незнакомого человека с завуалированными угрозами. Вместе с редакторами они решили, что это достаточно серьёзно, и заявили в полицию.
«Такого в моей карьере ещё не бывало», — рассказывает он. «Это в каком-то смысле показатель текущего положения вещей: люди готовы отправлять такие письма, что приходится задумываться: «Вряд ли ты явишься ко мне домой, но всё равно это уже настолько за гранью, что стоит, пожалуй, кому-то об этом сообщить».
Атмосфера враждебности к журналистам заставляет рассматривать ситуации, которые ранее казались маловероятными: угрозы расправы, доксинг, нарушение неприкосновенности частной жизни или физической безопасности, злонамеренные манипуляции с фотографиями из соцсетей. Такие нападки могут представлять собой реальную опасность для журналистов, ограничивать свободу высказываний и даже вынудить уйти из профессии.
Когда в Интернете идёт атака на объективную истину и самих журналистов, им стоит обратить особое внимание на свою цифровую безопасность.
Неразрывная связь дезинформации и онлайн-преследований
Онлайн-преследования — это ситуации, когда человек или группа лиц атакует кого-то в Сети: интенсивно, постоянно и причиняя вред. Этот общий термин описывает разные тактики: риторику вражды, сексуальные домогательства, взломы и доксинг, то есть распространение в Интернете чьей-то личной информации.
Среди журналистов непропорционально часто с такими нападками сталкиваются женщины. В недавнем отчёте Организации Объединённых Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) и Международного центра журналистики онлайн-преследования были объявлены «новой линией фронта для журналисток». В ходе всемирного опроса, в котором приняли участие более семисот журналисток, 73% из них указали, что сталкивались с той или иной формой онлайн-насилия.
Респондентки ответили, что получали угрозы сексуального и физического насилия; сталкивались с покушениями на цифровую безопасность; находили в сети собственные фотографии, смонтированные с порнографическими изображениями, оскорбительные и нежелательные сообщения; встречались с попытками опорочить их личную и деловую репутацию и финансовыми угрозами. Примерно двое из пяти отметили, что нападки были связаны с организованными кампаниями по дезинформации.
Онлайн-преследования часто тесно связаны с кампаниями по дезинформации, направленными на дискредитацию СМИ и других демократических институтов, и порой бывают нацелены на конкретных репортёров, рассказывает Нора Бенавидез, активистка по вопросам «первой поправки» и избирательных прав в американском ПЕН-клубе, проводящая онлайн-тренинги по защите от оскорблений для журналистов и редакций по всему миру.
«Таких методов сейчас много в интернете. Часто они используются как оружие. Способы применения могут быть разные, но тактическая задача, по сути, одна — сеять сомнения в умах аудитории и дискредитировать наш нарратив», — сказала она.
И в преследованиях, и в дискредитации атака может быть хорошо скоординированной, даже если она выглядит как ряд случайных нападок. (Примеры манипуляции в СМИ — собрание подробных расследований, демонстрирующих высокую степень скоординированности в онлайн-кампаниях преследования и дезинформации, в том числе в распространении фейков о COVID-19, которые особенно сильно ударили по чёрным сообществам в первые месяцы пандемии.)
«Я рассматриваю онлайн-преследования и дезинформацию как палку о двух концах, а точнее — копьё о двух наконечниках», — говорит Виктория Вилк, директор по цифровой безопасности и свободе высказываний в американском ПЕН-клубе. «Цель в обоих случаях — распространение дезинформации или неточной информации, чтобы создавать информационный шум. Достоверные сведения, которые они пытаются дискредитировать, поступают из надёжных источников, а, значит, нужно доказать, что эти профессиональные источники ненадёжны. Для этого необходимо дискредитировать, запугать и заставить замолчать журналистов, предоставляющих точную и профессиональную информацию, которую дезинформаторам нужно очернить или замылить».
Однако это не означает, что две проблемы всегда идут рука об руку. Не любое онлайн-преследование составляет часть кампании. Случается и спонтанный хаос, когда разъярённые пользователи соцсетей набрасываются на того, кто привлёк их внимание.
Несмотря на сходство дезинформации и онлайн-преследований, изучать и понимать их следует по-разному. Большая часть исследований дезинформации направлена на изобличение «сетей» недобросовестных лидеров мнений, ботов из соцсетей и распространяющих фейки порталов, в то время как онлайн-преследования, как утверждают Бенавидез и Вилк, получают меньше научного внимания. Исследователи и журналисты зачастую предпочитают сосредоточить внимание на отдельных историях тех, кто серьезно пострадал от доксинга или иных нападок, а не изучать общие механизмы таких нападений.
«Поскольку в таких ситуациях не проводятся серьезные расследования, у нас мало улик», — говорит Вилк. «В тёмных уголках Интернета всё это может кем-то направляться, но нам не хватает доказательств, чтобы изобличить масштаб и скоординированность этих кампаний преследования».
Как обезопаситься от онлайн-преследований
Журналистам местных изданий доксинг может показаться чем-то гипотетическим и маловероятным, — ведь такое случается только с работниками национальных СМИ или где-то за рубежом!
«Эта новая разновидность преследований для большинства людей всё ещё остаётся вне зоны их внимания», — говорит Литке. «Если вы не знаете никого, с кем такое произошло, нелегко воспринять это как нечто реальное».
Однако по мере проникновения фейков и дезинформации во все аспекты публичного дискурса вероятность попадания журналистов под прицел преследователей возрастает. Согласно Практическому пособию по противодействию онлайн-преследованиям от американского ПЕН-клуба, намного эффективнее заранее подготовиться к возможности доксинга, появлению двойников или другим видам преследования в Интернете, чем потом реагировать на них.
Деймон Скотт, журналист южнофлоридского издания Seminole Tribune, утверждает, что освещать дезинформацию — довольно нетривиальная задача. В 2020 году он выявлял фейки и дезинформацию в отделе новостей глобальной фактчекинговой организации First Draft. До прошлого года он никогда так глубоко не погружался в дезинформацию и «достаточно наивно подходил к тому, с чем теперь ему приходится сталкиваться ежедневно», — рассказывает он.
«Я никогда не садился и не анализировал фейки до этой работы, и не был готов к тому, как это отразится на моём настроении и мотивации. Этот опыт оказался куда более мучительным, чем я думал. Если бы мне предложили такое снова — я бы снова согласился, но в любом случае теперь я смотрю на мир иначе».
Особенно его обескуражил масштаб проблемы и то, что множество очень читаемых лидеров мнений в социальных сетях используют эти площадки безответственно. И хотя, публикуя новости, посвящённые искажению информации во Флориде, Скотт обычно работал не на виду и напрямую не сталкивался с недоброжелателями в соцсетях, как местный журналист он несколько забеспокоился о своей цифровой безопасности.
Он принял меры предосторожности, ограничив своё присутствие в социальных сетях, «расфрендил» почти всех в Фейсбуке, сменил имя пользователя и начал использовать свой профиль в сугубо профессиональных целях.
«Не то чтобы каждый в этих группах Фейсбука знал меня раньше, но если бы меня захотели найти, то нашли бы», — сказал он.
Создание сети поддержки — ещё один способ упреждения. Журналисты, которые подкрепляют свои работы необходимыми пояснениями и пользуются доверием в своём онлайн-сообществе, могут быть менее уязвимы в случае нападок хакеров и троллей.
«Заработав себе имя, можно просто рассказать другим, с чем пришлось столкнуться, и люди придут вам на выручку — особенно если рассказать, какая именно помощь вам нужна», — говорит Вилк.
Например, если журналист обнаруживает, что кто-то создал его двойника в соцсетях, то, попросив своих сторонников помочь подать жалобу на поддельную страницу, он может увеличить шансы на её быстрое удаление.
«В этом случае важна публичность», — говорит Вилк. «Скажите: эй, это не я! Помогите мне подать жалобу на эту учётную запись — кто-то выдаёт себя за меня, не верьте ничему на этой странице!»
Чтобы заручиться доверием своих сторонников, следует использовать социальные сети, объясняя и показывая процесс расследования, говорит Бенавидез.
«Это может показаться вам излишним, но такие откровения могут вызывать сильные чувства у читателей», — рассказывает она. «И они станут залогом поддержки на случай, если вы или ваша редакция окажетесь в фокусе кампании дезинформации».
Ещё один способ быть на шаг впереди преследователей — подчистить свои профили в соцсетях и вообще следы в Интернете, говорит Вилк.
«Преимущество журналистов в том, что они уже заниматься расследованиями, просто обычно не применяют этот навык к своей ситуации», — поясняет она. «Однако требуется именно это: по сути, нужно думать как доксер: начать изучать свои собственные следы в Интернете, понять, что там есть и как эту информацию можно получить».
- Пощите себя: хотя это может показаться до смешного очевидным, говорит Вилк, но сначала просто погуглите своё имя. Потом ники, номер телефона и домашний адрес — в разных поисковых системах. Начните с Google, но не останавливайтесь на этом. Google настраивает выдачу результатов индивидуально под каждого пользователя, поэтому доксер в поисках вашей информации будет видеть другой набор ссылок. Используйте такие поисковые серверы, как DuckDuckGo, в которых приоритетна конфиденциальность пользователей: так вы сможете выйти за пределы уютного мирка своих фильтров и персонализированных результатов. Чтобы ещё полнее посмотреть на свой след в Сети, поищите свои данные в китайском поисковике Baidu.
- Создайте оповещения: невозможно круглосуточно отслеживать упоминания вашего имени и личной информации — но это и не требуется. Настройте Google-оповещения по своему имени, никам, номеру телефона и домашнему адресу. По крайней мере вам станет известно, всплыли ли ваши данные на каких-то страницах. «Возможно, их стоит настроить также для друзей и родных», — говорит Вилк.
- Проведите аудит своего онлайн-присутствия: пожалуй, важнее всего — «подчистить» настройки профилей в социальных сетях, чтобы злоумышленники не получили доступ к вашим личным данным или к сведениям о ваших близких. Стратегически подходите к тому, какие учётные записи с какой целью вы используете , рекомендует Вилк. Если как журналист вы используете аккаунт в Твиттере для публикации своих статей, поддержания связей с коллегами и общения с читателями, сведите его использование к строго профессиональному. В нём не место фотографиям вашего кота или отпуска с родными: стоит удалить из истории потенциально нелицеприятные твиты или фотографии, о которых вы уже позабыли. Не сообщайте, где вы живёте, день вашего рождения, номер телефона — никакой информации, по которой вас могут выследить. «Если вы используете Инстаграм для фотографий собаки и ребёнка, то поставьте режим публикаций «только для своих» — и тогда постите что хотите», — рассказывает она, — «но отдельно от публичных профилей».
- Поищите старые резюме и биографии: ещё не так давно в Интернете среди журналистов и учёных было принято загружать свои резюме и автобиографии, в том числе с личной информацией, на личные веб-сайты. Поищите забытые документы, которые ещё живут где-то в Сети и могут потенциально быть золотой жилой для вероятных доксеров.
- Не забывайте об агрегаторах: возможно, как журналист в поисках трудноуловимого источника вы натыкались на сайты-агрегаторы личной информации, например Spokeo или Whitepages. Такие сайты обыскивают Сеть в поисках информации и продают её, существенно облегчая работу доксерам. По состоянию на август 2020 года пользователи могут затребовать удаление своих личных сведений с Whitepages.com, соответствующий алгоритм действий есть на справочной странице сайта. Если сайт не публикует алгоритм удаления, можно просто написать электронное письмо с требованием удаления личной информации. Если это занимает слишком много времени, то стоит рассмотреть платные сервисы, такие как DeleteMe или PrivacyDuck, хотя их стоимость может быть высоковата для независимых журналистов.
- Практикуйте гигиену паролей: это касается всех, а не только журналистов. Если вы используете дату рождения или один и тот же шестисимвольный пароль на всех учётных записях, то лишний раз рискуете, что хакеры «уведут» ваши личные данные, и тогда им будет проще выдать себя за вас. Чем длиннее пароль, тем он надёжнее. Двухфакторная аутентификация ещё лучше. Кроме того, полезно использовать разные пароли для разных учётных записей.
Как редакции могут поддержать своих сотрудников
Каждый может и сам укреплять свою онлайн-безопасность, но журналисты не должны оставаться наедине в борьбе с двуглавым чудищем дезинформации и онлайн-преследований. При этом многие редакции «не очень охотно занимаются проблемой онлайн-насилия», как сообщается в докладе ЮНЕСКО. (См пособие ПЕН-клуба «Как говорить с работодателем об онлайн-преследовании».)
«Нам всем нужно что-то делать», — говорит Вилк. «Есть вещи, которые должны делать сами журналисты, и редакциям нужно делать больше, чем они делают сейчас. Платформы должны предоставлять репортёрам больше инструментов и возможностей для защиты. Это огромная проблема, и для решения требуется участие всех сторон».
Редакции могут подготовиться к худшим сценариям, разработав внутренние положения и правила, чтобы помочь сотрудникам, которые сталкиваются с кампаниями по дезинформации или дискредитации.
«Так все видят, что кампании по дискредитации вполне реальны, и что в редакции к ним относятся серьёзно,» — говорит Вилк, — «и создаётся культура, в которой журналистам несложно прийти и поговорить с руководством о том, что с ними происходит».
Вилк рекомендует всем редакциям разработать внутренние механизмы, по которым журналисты могут сообщить об особенно яростных нападках. Не все к таким рекомендациям прислушиваются. Однако в таком случае, подвергнувшись атаке, редакция может привлечь для решения технических специалистов, обратиться в полицию или частное охранное предприятие. Главное — чтобы был чёткий алгоритм, что следует делать журналистам в критической ситуации.
«Иногда в гуще атаки окутывает чувство страха, оно травмирует и парализует», — говорит она. «А если есть порядок действий, то думаешь: хорошо, дальше сделаю так и так. Я знаю, к кому в редакции обратиться, когда такое происходит».
Редакции также могут поддерживать репортёров, оплачивая им услуги сервисов по удалению информации и предоставляя доступ к психологической и юридической поддержке. В чрезвычайном случае, если журналист чувствует себя небезопасно дома — например, если в результате доксинга его домашний адрес стал известен публике, — обязанность работодателя — предоставить ему временное убежище», — говорит Вилк.
«Честно говоря, многое из того, что должно делаться, не делается», — рассказывает она, — «однако может и должно делаться».
Многие редакции со скудными бюджетами просто не в силах предложить такую поддержку самостоятельно. Хотя кампании по дезинформации и онлайн-преследованиям представляют всё большую угрозу свободе прессы, многие новостные организации сталкиваются с невиданной ранее нехваткой ресурсов.
Тем не менее, Вилк видит новые возможности в партнёрствах, которые разные медиа-организации наладили в эпоху COVID-19, чтобы сохранить высокое качество журналистики. Тот же дух партнёрства можно применить и к защите репортёров от доксинга и преследований, говорит она. Например, несколько редакций могут «сброситься» на общего специалиста по цифровой безопасности или на собственную систему реагирования.
«Думаю, за этим будущее,» — говорит она. «Так должно быть, потому что кампаний по дезинформации и преследованию в ближайшее время меньше не станет».
Публикации по теме
Советы по цифровой безопасности.
Как обезопасить себя от доксинга.
Любимые инструменты редактора BuzzFeed Крэйга Силвермана.
Исходная публикация этой статьи вышла на сайте Центра журналистской этики при Универсисете Висконсина-Мэдисон. Перепечатывается с разрешения.
Говард Харди — журналист-фрилансер из города Мэдисон, штат Висконсин. В 2020 году он писал про фейки и дезинформацию в социальных сетях, освещая избирательный процесс для Висконсинского центра журналистики расследований и проекта First Draft. Он много писал про природные катастрофы и состояние лесов в Калифорнии.
