Фото: Pixabay
Начинать статью сложно любому журналисту. Для новостийщиков есть простой совет — начните с, собственно, «нового» и постарайтесь не забыть глагол: такой-то сказал то; отчет выявил сё; власть ищет такого-то; предупреждает о том-то, планирует делать так-то и тому подобное.
Но в длинных текстах и авторских статьях подход более тонкий. Конечно, мы можем решиться раскрыть главную интригу с самого начала, но есть риск, что читатель потеряет интерес и бросит чтение задолго до того, как составит для себя полную картину.
Вместо этого журналисты пользуются целым рядом приёмов, которые поддерживают вовлеченность читателя — при одном важном условии, что содержание лонгрида будет того стоить.
Для тех, кому сложно придумать начало длинной статьи, или кто чувствует, что пришло время разнообразить подход, — я собрал семь разных типов вступлений для длинных статьей, лонгридов и авторских колонок, а также ряд общих советов со множеством примеров.
Начните с героя
В этой истории Амелия Джентльмен рассказывает о случае с Дэвидом Клапсоном.
Очень распространённая технология написания длинных статей – начать с живого примера, человеческой истории. Ваш персонаж поведет читателя за собой к исследуемому вопросу или более глобальной проблеме, и после нескольких абзацев вы «отъезжаете на общий план» и демонстрируете-поясняете, зачем так много рассказывали об этом человеке.
Вот несколько примеров:
The Guardian /Амелия Джентльмен
«Никто не должен умирать в бедности и одиночестве»: Жертвы строгих ограничений социальных выплат
«Нам известно, что Дэвид Клапсон активно искал работу в момент смерти, поскольку в нескольких метрах от его тела лежала стопка свежеотпечатанных резюме. В последний раз он говорил с сестрой за пару дней до смерти, и рассказал, что ожидает ответа от работодателя из сети супермаркетов Лидл.»
Пояснение (абзац 4): «Обстоятельства смерти Клапсона изучались многими организациями, выступающими за реформу нынешней карательной (или скрупулезной – в зависимости от точки зрения) системы социального обеспечения …»
Shorthand Social / Джонни Якобсен
The Big Issue: выход для бездомных
«Ноэль Каллинан, 50 лет, родился и вырос в Бирмингеме.
Прежде чем прийти в газету The Big Issue, я работал на каналах и служил в армии.»
Пояснение (абзац 8, но абзацы короткие!): «Для Ноэля и сотен таких, как он, по всей стране, The Big Issue стал спасательным кругом.»
IQ4News / Йемиси Акинбобола, Пол Брэдшоу и Огети Экиануаву
«Январь 2014 года.
Среди группы из тридцати ребят, где некоторым всего по 12 лет, – Эбука Огбуэи и Джоэль Изех из Лагоса. Они собираются сесть на корабль в морском порту Калабар на юго-востоке Нигерии, и поплыть в соседний Камерун. С ними двое футбольных тренеров — одного из них называют Тренер Има — а также медсестра, прачка и футбольный импрессарио Эрик Фред Туми.»
В этом случае пояснение появляется только во второй главе: «Контрабанда игроков», которая начинается со слов:
«Согласно исследованию, проведённому парижским благотворительным фондом Foot Solidaire в 2013 году, около 15 000 мальчиков каждый год отправляются в Европу и в другие страны из Западной Африки.»
Впечатления этих мальчиков достаточно увлекательны, чтобы долго удерживать интерес читателя и без описания общей картины. В качестве альтернативы, можно было бы отступить от их истории и вернуться к мальчикам позже – приём, который позволил бы нам почитать больше о фактах и контексте проблемы, пока мы ожидаем прояснения дальнейшей судьбы мальчиков и их импрессарио.
Financial Times / Джеймс Кинге, Лейла Хадду и Майкл Пил
Как Китай купил себе путь в Камбоджу
«В среде китайских бизнесменов в Камбодже имя «Большого Брата Фу» произносят с уважением. Бывший офицер Народно-освободительной армии Китая, коренастый, с лужёным командным голосом – он вполне соответствует своему прозвищу. Но его физическая сила блекнет на фоне его политических связей. Мало кто из иностранных инвесторов в этой небольшой, но стратегически важной юго-восточноазиатской стране пользуется таким свободным доступом в любые двери, как Фу Сянтинь.»
Начните с действия
Сюжет развивается особенно стремительно, если начинается с того, что человек выполняет какое-то действие. Это может быть разговор (с вами, коллегой или другом); а может быть вспоминание, приготовление еды или выполнение какой-то рабочей задачи.
Хороший пример: Юрист, берущийся за дела, от который другие отказываются – герой едет на машине:
«Два или три раза в месяц Том Жиль прощается с женой и тремя детьми, которые остаются дома в Абингдоне, и едет на север, через Оксфордшир в Кэмпсфилд-хаус, центр временного содержания иммигрантов.»
Что примечательно, рассказ о том, как он едет на машине, позволяет ещё и описать местность:
«Это вотчина консерваторов — колосящиеся поля, вылизанные городки, внедорожники. Кэмпсфилд находится в конце длинного шоссе, неподалёку от Оксфордского аэропорта с его частными самолётами и учебными одномоторниками. На электоральной карте это самый конец «крыла» Тори: по одну сторону округ Уитни, где избирался Дэвид Кэмерон, по другую сторону Хенли – бывшая вотчина Бориса Джонсона.»
Начните с места
Место играет важную роль в этом фильме BBC.
Хотя люди, выбирающие этот подход, обычно тоже начинают с главного, большую роль тут играет описание обстоятельств.
BBC / Рустам Кобил
«Ходжабей – рыбак, живущий в пустыне.
Почти все в его деревне раньше промышляли рыбной ловлей, но в 1970-х рыба вымерла, а море начало высыхать.
За 40 лет постепенно 60 000 км. кв. воды – местами глубиной по 40 метров – просто испарились в воздухе.
Аральское море, что находится в Средней Азии, раньше было четвёртым по размерам морем в мире, после Каспийского моря, и озёр Верхнее и Виктория. А теперь от Арала осталось меньше 10%.»
Обратите внимание, что этот приём работает, поскольку обстоятельства и изменения являются самой историей, и в какой-то степени отдельным персонажем.
Wait But Why / Тим Урбан
От Мухаммада к ИГИЛ: Вся история Ирака
«Утром субботы 2-го августа, я сел в такси в Эрбиле, региональном центре иракского Курдистана, и попросил водителя отвезти меня в лагерь беженцев Хазир.
Признаюсь, было страшновато.
«Страшновато», собственно, было потому, что лагерь Хазир находится вне границ сравнительно автономного курдского региона – одного из немногих безопасных мест в стране.»
Опять же, у нас по-прежнему есть протагонист (журналист, а с ним еще и водитель), но запоминаем мы окружающую обстановку. Именно источник страха – угроза – в этом вступлении сразу заявляет нам проблему: останется ли в безопасности наш герой?
100 Reporters / Хадиджа Шарифе
Секрет фирмы: рецепт Coca-Cola для уклонения от уплаты налогов
«Дверь гостиницы выступала линией разделения: внутри показная роскошь, накрахмаленная униформа, тихие голоса и приятная прохлада, а снаружи разноцветье красок, жара, продавцы трусов, арахиса и солнцезащитных очков вдоль растрескавшихся тротуаров. Я сидел на плечах у отца, держался за его уши, впитывая в себя эту картину Лусаки в 1980-х. Замбию тогда сотрясали голодные бунты из-за значительного сокращения госбюджета, которые прокатились по всей Африке того времени – так называемое «потерянное десятилетие». Страны валились как доминошки, играя по правилам «Вашингтонского консенсуса». Мой отец был в правлении Банка развития Гвинейского залива, который помогал – ну или так им казалось – бороться с бедностью в разных африканских странах. Двери лусакского отеля, где мы жили, были не только символической, но и весьма осязаемой границей. Границей денег, расы и социального положения. Но и там, и там было общее: Кока-кола, как продаваемая с уличных тележек, так и наливаемая в дорогих ресторанах.
Эти первые несколько слов играют огромную роль: «Дверь гостиницы выступала линией разделения» – сразу заявляется и обстановка, и проблема – линия разделения между чем и чем?
Этот подход также служит хорошим примером обстановки как метафоры, который часто используется в сюжетах о социальном неравенстве, которое отражается в обстановке, или о том, как сложность системы отражается в архитектуре (можно встретить и описания в стиле гравюр Эшера).
Начните с детали
Если в вашей истории есть поразительная или интригующая деталь, она может послужить отправной точкой. Вот пример из статьи «Дети, скрытые бездомные и женщины, пострадавшие от домашнего насилия: истории из манчестерского продовольственного фонда 2018 года
«Маленькие ботиночки стоят рядом с подгузниками для новорожденных на полке склада манчестерского продовольственного фонда.
В кладовке у них всё аккуратно, там достаточно продуктов и товаров для дома.»
Этот приём можно использовать как метонимию или синекдоху – когда часть чего-то олицетворяет целое – или как метафору: например, сложная игрушка может выступать метафорой для системы, которую вы пытаетесь расследовать.
С таким началом вы создаёте неявное обещание, что в какой-то момент значение этой детали прояснится. Например, в вышеупомянутом примере дальше идёт строчка: «Это свидетельство не только щедрости обычных манчестерцев, но и резкого повышения спроса на помощь попавшим в беду.» Эта фраза удовлетворяет любопытство читателя. С этим не стоит затягивать, иначе читателю быстро надоест и (или) он засомневается, что вы вообще подчёркивали эту деталь с каким-то умыслом.
Заезженная версия этого приёма – «плюшевый мишка» у военных корреспондентов, высмеянный, например, в ситкоме о журналистах «Уберите мертвого осла».
Начните с вопроса
Центральный вопрос этой истории достаточно весом, чтобы увлечь читателя на поиски ответа.
Большинство длинных статей, которые начинаются с человека, места или действия, создают у читателя неявный вопрос: «Почему этот человек, место или сцена вообще важны?» Но иногда вопрос можно поставить и явно.
Например, статья Дэвида Кокса «Челлендж с ведром ледяной воды собрал 115 миллионов долларов на борьбу с боковым амиотрофическим склерозом. Так как же их потратили?»
«Когда по Интернету покатился вирусный челлендж-испытание, призванный собрать большую сумму на борьбу с малоизученной болезнью, то получавший деньги фонд был ошеломлён. Опубликован первый отчёт о расходах, и Дэвид Кокс задался вопросом, что же произошло дальше — и что это будет значить для пациентов.»
В этом лиде к статье заявляется проблема и персонаж, который будет искать разгадку.
Что примечательно, первый абзац самой статьи прибегает к другим приёмам, связанным с персонажем, условиями и проблемой:
«В штаб-квартире ассоциации ALSA в Вашингтоне Кэрри Мунк вспоминает о телефонном звонке, который впервые привлёк её внимание к челленджу. «Была первая неделя августа, я была на встрече, не в офисе,» – рассказывает Мунк, директор ALSA по коммуникациям. «Я взяла трубку, звонил директор нашего центра в Массачусетсе. Сказал: «Вы должны знать, тут происходит что-то грандиозное.» Мы быстро проверили, сколько у нас собрано денег – и уже тогда откуда не возьмись было на 50 000 долларов больше, чем в то же время год назад.»
Начните с проблемы
ProPublica в статье «Круиз-контроль» использует интерактивное изображение круизного лайнера, чтобы пользователи могли исследовать его многочисленные «проблемы».
Этот приём похож на предыдущий, но здесь проблема задаётся неявно.
ProPublica / Лена Гройгер
«Каждый год для более чем 22-х миллионов пассажиров круиз – это отпуск мечты, путешествие, полное роскоши и веселья, где «всё включено» – прекрасная возможность просто расслабиться.
Но для сотен людей реальность оказывается далека от мечты. В прошлом году более 1700 пассажиров и членов экипажа заболели желудочно-кишечной инфекцией, вроде норовируса. С 2012 года как минимум семь детей утонули или чуть не утонули в бассейнах на круизных лайнерах, где редко бывают дежурные спасатели. В этом году 21-летний студент выпал за борт – и его так и не нашли – и это лишь один из не менее двух десятков освещённых в СМИ случаев за последние два года, в которых пассажиры или экипаж круизных лайнеров падали за борт.»
Обратите внимание на приём «приманка и подсекание». В первом абзаце описывается что-то «хорошее». Но мы, как читатели, уже догадываемся и ожидаем, что эта идиллическая сцена будет чем-то омрачена.
Наше ожидание оправдывается во втором абзаце: «Но…»
Здесь важно, что это «но» – конкретное и основанное на фактах: 1700 человек, а не просто «много людей». И дальше конкретика нарастает, от 1700 человек мы переходим к «семи детям» и к «21-летнему студенту».
Эта конкретика тут жизненно необходима: она показывает, что журналист пошел и сделал свою работу. Расплывчатое описание заронило бы зерно сомнения: может просто кто-то обходит тему, которую на самом деле не расследовал?
Тут создаётся неявное обещание: вот общая картина – и очень скоро мы покажем её в мельчайших деталях.
Начните с находки
Этот сюжет BBC Online является текстовой версией телевизионного расследования. Такие вступления полагаются на то, что детали могут быть интереснее главной находки журналистов. В телерасследованиях это случается, но в тексте всё намного сложнее.
Такой подход больше распространён в новостях, чем в длинных текстах. В нём используется ключевой факт из вашего расследования, и подводка «расследование установило» или «цифры показали» или «документы выявили».
BBC / Саманта Полинг
Банкроты наслаждаются роскошью
«Преступники и нечестные должники злоупотребляют слабостями системы банкротства, чтобы сохранить своё богатство, – показало расследование BBC.»
Таким образом читатель заинтересуется и захочет больше узнать про эту находку. Далее обычно приводится ряд примеров, а потом – подробности о конкретных людях или делах.
Что примечательно, такой подход подчёркивает сам обнародованный факт, а не более глубокие окружающие его взаимосвязи. Такой формат перевернутой пирамиды рассчитан на нетерпеливого читателя, и гарантирует, что самые важные детали изложены в первую очередь, то есть мы не пропустим самое главное, даже прекратив дальнейшее чтение.
Преимущество такого подхода в том, что аудитория получит самую важную информацию — и оно же является слабостью: читатели с большей вероятностью уйдут или лишь поверхностно пробегут статью.
И наоборот, другие описанные выше подходы предполагают наличие терпения у читателя, поэтому более важная информация часто излагается в середине или в конце статьи.
Тогда преимущество заключается в более глубоком вовлечении читателя, а недостаток состоит в риске потери интереса читателей, если им скучно или их раздражает, что они не могут добраться до главного достаточно быстро. Удерживать внимание читателя – часть редакторского искусства.
Экспериментируйте
Эксперименты с различными подходами к вступлениям помогут вам самим прояснить для себя, о чем ваша статья: она о человеке или о месте? Запомнилась ли вам какая-то деталь, поскольку она олицетворяла что-то большее в этой истории?
Кроме того, это заставит вас обосновать выбранный подход и последовательно его придерживаться. Если вы заявили героя в самом начале, то выполнили ли вы неявное обещание, что история докажет его значимость? Дочитав статью, читатель понял, что с человеком случилось (или должно было случиться)?
Если вы встречали другие подходы к написанию лонгридов и статей, то пожалуйста, сообщите редакции GIJN по адресу gijn.russian@gijn.org (на русском) или автору в Twitter @paulbradshaw (на английском)
Эта статья первоначально была опубликована в блоге Пола Брэдшоу, посвященном онлайн-журналистике, и перепечатывается здесь с разрешения.
Пол Брэдшоу ведет магистерские программы в области журналистики данных, мультиплатформенной и мобильной журналистики в Университете города Бирмингема, а также является автором ряда книг и глав книг об онлайн-журналистике, включая «Справочник по онлайн-журналистике», «Поиск историй в электронных таблицах», «Захват в журналистике данных» и «Скрейпинг для журналистов».
